Eddie Kramer
Гид по Houses of the Holy
Мик Уолл
Classic Rock, март 2017
Guitar Player, февраль 2023
перевод с английского
В конце апреля 1972 года Led Zeppelin отправились в Stargroves, поместье Мика Джаггера в графстве Хэмпшир, Англия, чтобы начать работу над своим пятым альбомом. Gо словам Роберта Планта, дать Led Zeppelin шанс показать другую сторону своей личности. "Пришло время, чтобы люди услышали о нас что-то кроме того, что мы ели женщин и выбрасывали кости в окно", - сказал тогда певец.
Человеком, которого они изначально привлекли для помощи в достижении своей цели, был известный южноафриканский продюсер/инженер Эдди Крамер. Известный своей работой со многими легендарными исполнителями, включая новаторские инженерные работы с Джими Хендриксом, Крамер уже работал с Led Zeppelin над альбомом III, на котором он был указан как технический режиссёр, хотя его последняя встреча с группой закончилась неудачно, после ссоры во время сессий в предыдущем году в студии Electric Lady Studios в Нью-Йорке.
"Всё шло хорошо, пока они не заказали индийскую еду", - говорит сегодня Крамер. "Целая куча оказалась на полу. Я довольно трепетно относилсяк этому месту и попросил их очистить его. И они все ушли!"
Всё это было забыто к тому времени, когда Крамер получил приглашение приехать в Англию для работы над Houses of the Holy. Когда он прибыл в Stargroves, группа была в приподнятом настроении. "Погода была хорошей, атмосфера в группе была очень весёлой", - говорит он. "У Джимми была спальня Джаггера. Все были счастливы". Крамер видел свою роль в том, чтобы "помочь им добиться того звучания, которого хотел Джимми. Он был боссом, причём очень чётким".
Используя грузовик передвижной студии Rolling Stones, Крамер помог Led Zeppelin записать восемь песен в Stargroves, четыре из которых попали на альбом. (Три других — Black Country Women, The Rover и Houses Of The Holy — появятся на следующем альбоме Physical Graffiti , а последняя вещь, Walter's Walk, появится на посмертном сборнике Coda , выпущенном в 82-м). Кроме того, он смикшировал многие треки, вошедшие в альбом Houses of the Holy, и поделился мудростью с теми, кто удивляется, почему сегодня ничто не звучит так, как Led Zeppelin: "В наши дни группы хотят, чтобы все было настолько идеально, что упускают магию, которая была у такой группы, как Led Zeppelin", - объясняет он. "Вы должны оставить все волосы. Это рок-н-ролл".
The Song Remains The Same
Одна из классических открывающих песен альбомов Zeppelin, "The Song Remains the Same" была отрепетирована до начала работы над альбомом как инструментальная композиция под рабочим названием "Worcester and Plumpton Races", что было отсылкой к местам жительства Пейджа и Планта. Когда они работали над ней в студии, название было изменено сначала на "The Overture", а затем на "The Campaign". Только когда Плант начал сочинять текст к этой мелодии, она перестала быть инструментальной и превратилась в его песнь музыке мира, в какой бы форме она ни звучала.
"Весь альбом был очень оптиистичным", - объясняет Крамер. "Вы можете услышать это сразу же, начиная с первой композиции. Звук намного ярче, чем на предыдущих альбомах Led Zeppelin. Было единство духа и единство направления звука. Во многом это было связано с Пейджи и с тем, что у него было очень чёткое представление о том, чего он хочет. Я думаю, что Джимми позже немного ускорил вокал Роберта, чтобы он стал ещё одним слоем ко всем этим великолепным гитарам".
The Rain Song
Если и есть песня Zeppelin, которая объединяет людей в своем величии, то это эта тлеющая, потусторонняя эпопея. Пейдж написал её в ответ на то, что бывший "битл" Джордж Харрисон считал, что Led Zepelin никогда не исполняли баллад.
Работая над демо-записями для альбома в своей студии в Пламптоне, Пейдж придумал этот ожидаемый эпик с шуточным рабочим названием "Slush", включив в аранжировку тонкое использование начальных нот харрисоновской "Something". В какой-то момент предполагалось, что это будет дальнейшее развитие "The Overture", но всё изменилось, когда Плант добавил текст, и она была переименована в "The Rain Song".
"Я люблю эту композицию из-за типично эзотерического гитарного строя Пейджи, но также из-за роли, которую играет в ней Джон Пол Джонс", - говорит Крамер. "Этот альбом был определённо тем альбомом, где Джонси наконец-то вышел из тени. Я знал его ещё до Led Zeppelin, когда он был сессионным музыкантом".
Он был превосходным аранжировщиком, который мог дирижировать оркестром, играя при этом одной рукой на бас-гитаре. Однажды я видел, как он это делал. Меллотрон, на котором он играет, поднимает композицию на другой эмоциональный уровень. А фортепиано, на котором он также играет, похоже на капли дождя или, может быть, на слёзы. Я не думаю, что они когда-либо делали такие тонкие вещи раньше. Это и есть испытание для великого аранжировщика: сделать что-то настолько тонкое, но при этом обладающее такой силой. Очень красиво.
Over The Hills And Far Away
Другая особенность альбома, которую выделяет Крамер, заключается в том, что большинство композиций имеют своё собственное фирменное завершение: Оргазмическое "О!" в конце "The Song Remains the Same" и эхо гитары в кульминации "The Rain Song" - лишь два примера. Песня "Over the Hills and Far Away" (первоначальное название "Many Many Times") заканчивается похожей кодой, созданной Пейджем с помощью эффекта реверберации гитары и клавишной партии Джонса.
"Я не помню точно, но мне кажется, что это было что-то, что я предложил на стадии микширования", - говорит Крамер. "Я иногда делал нечто подобное с Хендриксом - приглушал трек, а затем возвращал его обратно, как дополнительное дыхание". Но что действительно делает эта композиция, говорит он, "так это то, что она действительно демонстрирует увлечение Zeppelin светом и тенью, акустикой и электроникой".
The Crunge
Одна из двух композиций на альбоме, которая разделила голоса поклонников, этот дерзкий трибьют Джеймсу Брауну был чем-то, над чем Джимми работал с 1970 года.
"Это одна из тех композиций, которые звучат так, будто они возникли совершенно спонтанно, как импровизированный джем в студии", - говорит Крамер. "Но что вы быстро узнаёте о работе с музыкантами такого уровня, как Led Zeppelin, так это то, что на запись никогда не попадает ничего, что не было бы отработано, по крайней мере, в голове Джимми Пейджа, до последней степени".
Песне предшествует студийная беседа между Пейджем и инженером Джорджем Чикианзом, которую можно услышать, когда Бонэм появляется на вступлении. На треке также играет Джон Пол Джонс на новаторском синтезаторе EMS VCS3.
"Конечно, это фантастический джем, с Бонэмом и Джонси, особенно с Джонси, которые действительно отрываются по полной", - говорит Крамер. "Но напряжение держится очень жёстко. "Я установил барабаны Бонзо в оранжерее, и звук, который он там получал, был феноменальным. Но все они знали, что делали".
И мне нравятся все эти вещи аля "Джеймс Браун", в которых Роберт говорит о том, что нужно переходить к бриджу, потому что, конечно же, в этой композиции нет никакого бриджа. Отсюда и шуточная концовка: "Где же этот чёртов бридж?". Была даже идея включить некоторые танцевальные движения на конверте пластинки в качестве руководства для счастливых фанатов Led Zeppelin, но эта идея была отклонена.
Dancing Days
Один из самых забытых боевиков Led Zeppelin, "Dancing Days" начался с поездки. Пейдж и Плант отправились в Индию в тот год, когда Джимми записал с группой музыкантов черновые версии треков Zeppelin "Friends" (с альбома III) и "Four Sticks" (с альбома IV). Змееподобный рифф и сутулая мелодия были вдохновлены рагой, которую они подслушали на свадьбе во время своего пребывания.
"К тому времени, когда они начали играть со мной эту композицию, в ней появилась самая удивительная атмосфера, просто великолепный грув", - вспоминает Крамер. "Они все получали огромное удовольствие от игры. Но то, как Бонзо сыграл на ней, было тем, что действительно её украсило. Он просто нашёл способ заставить ритм подпрыгивать и щёлкать".
Я никогда не забуду, как проигрывал им эту песню из грузовика передвижной студии и как они все были взволнованы. Это был прекрасный солнечный день, и там были Джимми, Роберт и ещё несколько человек, все как бы взялись за руки и танцевали на лужайке. Я не думаю, что даже они могли поверить, насколько хорошо они звучали.
D'yer Mak'er
Названию - произносится как "Дй'амэйк'а" - вероятно, послужила старая шутка из мюзикла [фильм 1955 года, История Кольдица (не путать с сериалом 1972-1974 годов) – прим. переводчика]: "Моя жена уехала в Вест-Индию". "На Ямайку?" "Нет, по собственной воле" [игра слов Do you make her? (ты её заставил?) и Jamaica (Ямайка) – прим. переводчика]. На самом деле, песня изначально была попыткой Планта сделать пародию на ду-воп пятидесятых. Он очень хотел выпустить песню в стиле регги в качестве сингла, и Atlantic распространили промо-копии среди диджеев, но не всем это было так интересно. Джон Пол Джонс открыто высмеивал песню.
Что касается Крамера? " Это действительно песня, которую я люблю или ненавижу, и которую я люблю до сих пор", - говорит он. "Эти мощные барабаны, которые звучат в самом начале, похожи на разорвавшиеся бомбы". Что удивительно то, как Джон Бонэм продолжает взрывать бомбы, играя этот необычайно тонкий и великолепный ритм. Голос Роберта также великолепен, это своего рода встреча ду-вопа и регги".
Но Крамер оставляет свою самую большую похвалу для члена Zeppelin, который больше всех выражал свою неприязнь к этой мелодии. "Вся заслуга также должна принадлежать Джонси, чей бас переносит ритм регги в совершенно другое место", - говорит Крамер. "Я могу рассказывать об этой песне часами. Достаточно сказать, что ничего подобного рок-группа еще не пробовала, и она вызвала много споров, когда люди впервые услышали её".
No Quarter
Единственная заранее проработанная вещь на альбоме, "No Quarter" была опробована в Headley Grange во время сессий для IV, и тогда она была намного быстрее, чем окончательная версия. На альбоме Houses of the Holy она стала личной демонстрацией Джонса.
"Это был альбом, где Джонси по-настоящему раскрылся, и именно эта композиция доказывает это", - говорит Крамер. "Меня не было там, когда они наконец записали её, но у них были демо-версии этого трека, сделанные несколько лет назад. Он действительно демонстрирует, что Led Zeppelin могли делать все, что угодно, и делать это лучше, чем кто-либо другой".
Они смогли по-настоящему размяться и поэкспериментировать, что позволило Джонси прийти и сделать свою работу над аранжировками. Это не только его гениальность как клавишника или даже как автора текстов; это также тонкость его аранжировок и экономия нот, которые сделали эту композицию таким мощным заявлением. Гениально.
The Ocean
Уже задолго до того, как группа вышла на бис, заключительный трек альбома стал одой Планта легионам поклонников Zeppelin. Джон Бонэм начинает отсчёт в песне со слов: "Мы уже сделали четыре, но теперь мы уверены, а затем они пошли один... два... три... четыре...". - что стало ритуалом, когда песня исполнялась вживую. Слушайте внимательно, и вы можете услышать, как на заднем плане примерно на 1:37 звонит телефон в студии.
"Это была ещё одна запись, где барабаны Бонзо звучат просто потрясающе", - говорит Крамер. "Некоторые вещи, которые Джимми просил его сделать в Led Zeppelin, были сложной хренью, и Джимми должен был прогонять их с ним несколько раз. Но как только он настраивался, как только он точно знал, что он должен играть, тогда он мог поиздеваться над этим и взорвать вам мозг, вставить заполнение там, где вы этого не ожидали. Мы все смеялись, потому что это было просто так безумно".
Но мы стремились к эмбиентному звучанию, поэтому мы использовали все помещения дома и его территории, какие только могли. Я помню, как поставил усилитель Fender в камин и установил там микрофон. Бас Джонси находился в другой комнате. Всё оборудование было в разных комнатах. Там не было систем интеркома, но я поставил микрофоны, чтобы люди могли переговариваться друг с другом.
Огромное спасибо Сергею Тынку, автору единственного русскоязычного гитарного журнала Guitarz Magazine за этот и многие другие предоставленные материалы для перевода.